«Ахматовой» («Кем полосынька твоя...», 1921) — песня Елены Фроловой на стихотворение Марины Цветаевой

Фрагмент концерта Фроловой в Центральном Доме журналиста (Москва). Звукорежиссер В. Мустафин, видеозапись С.Красавин. __ В 1940-м Ахматова напишет «Поздний ответ», взяв эпиграф из этого стихотворения: Надежда Мандельштам: «А.А. говорила про Марину , что самое главное в ней сила: такой силы, как у неё, не было ни у одного русского поэта» __ Песни Фроловой на стихи Ахматовой: Через песню Пугачёвой на стихи Цветаевой из фильма Рязанова в жизнь Фроловой пришла поэзия: __ В 1916 году Цветаева напишет цикл «Ахматовой» из 13-ти стихотворений предтечей цикла стало стихотворение «Анне Ахматовой» (1915): __ С Ахматова и Цветаева: контрасты и сходства «За всю жизнь я встречала только двух женщин-поэтов. Марину Цветаеву и Ксению Некрасову» (Анна Ахматова) «ХОЛЕРИК И ФЛЕГМАТИК РУССКОЙ ПОЭЗИИ» «Разговоры с Иосифом Бродским» (1997): «Цветаева – безусловно, холерический автор. Пастернак – сангвиник. Мандельштам — меланхолик. Ахматова – флегматична. Цветаеву я люблю за её библейский темперамент, темперамент Иова, за её, если хотите, философию дискомфорта, за её…не то, чтобы противостояние. А за попытку подойти к пределу… Что касается Ахматовой, у неё был дар голоса, который звучит вне времени, особенно в её последних стихах…» Бродский: “Ахматова говорила: «Марина часто начинает стихотворение с верхнего «до»». Если начать с самой высокой ноты в октаве, невероятно трудно выдержать целое стихотворение на пределе верхнего регистра. А Цветаева это умела…Человеческая вместимость тоже не безгранична. В этом смысле Цветаева – явление совершенно уникальное… По-моему, лучше неё не писал никто, во всяком случае по-русски. Впервые в русской поэзии прозвучало такое трагическое вибрато, такое страстное тремоло“. Цветаевед И.Кудрова: «…творчество Ахматовой и Цветаевой резко разделило на два лагеря поклонников поэтического слова. Ахматова сердилась (мы знаем это из воспоминаний Чуковской), когда её сравнивали с Цветаевой; она утверждала, что такое сравнение неплодотворно. Однако их сравнивали (первым это сделал Бальмонт в 1921 г. в журнале “Современные записки”), сравнивают и будут сравнивать. Ибо, кроме всего, сопоставление обостряет наше восприятие неповторимого и особенного в облике и творчестве каждой. …Ахматова, работая над стихом, всякий раз создаёт литературное произведение; Цветаева в лирике проживает собственную жизнь…. «Известно, что лирику молодой Ахматовой называли «дневниковой». Отмечена была «дневниковой распахнутость» и отзывах критиков уже на самый первый сборник Цветаевой «Вечерний альбом». Итак: уравновешенно-сдержанная, неизменно “воспитанная” поэзия Ахматовой – и экстатически безудержная Цветаевой; «закрытая» при всей своей внешней интимности Ахматова – и безоглядная в исповедальных признаниях Цветаева; певец земных радостей и печалей гармоничная Ахматова – и всегда бунтующая, непримиримая, трагедийная Цветаева, рвущаяся из земных оков; удерживающая читателя на строгой дистанции Ахматова – и Цветаева, вовлекающая его в соучастники; Ахматова, сохраняющая верность традиционному русскому стихосложению – и Цветаева, взрывающая эту традиционность. Можно и короче: классическая Ахматова – и романтическая Цветаева». Ариадна Эфрон (1969): «...М.Ц. была безмерна, А.А. — гармонична; отсюда разница их (творческого) отношения друг к другу. Безмерность одной принимала (и любила) гармоничность другой, ну, а гармоничность не способна воспринимать безмерность: это ведь немножко if faut с точки зрения гармонии». Н.В.Дзуцева: «Полушутливо сформулированная Вен.Ерофеевм разница – “Пенная Цветаева и степенная Ахматова” — имеет основания не только в разнонаправленности читательских ориентаций, но и в самой природе творческого сознания обоих поэтов, определившей и характер поэтики, и их личную творческую судьбу. Неслучайность этих различий позволяет рассматривать «ахматовско-цветаевский феномен» как некое антиномическое единство… Важно то, что снимает разнонаправленность личностного и творческого поведения у обоих поэтов: только личность, и прежде всего личность художника, привносит бесстрастно трагический ход отчуждённой истории нравственную меру и духовный смысл»