Маленькая Балерина - Александр Вертинский (исп. бас)

Песня посвящена тяжелой женской доле и, судя по всему, относилась не к советским балеринам, а к юным танцовщицам императорских сцен 19 столетия. Не стоит искать реальный прообраз песни, это поэтическое обобщение. Юные красавицы, всегда из бедных семей, часто в личной жизни оставались неустроенными. Балет в России 19 столетия был моден; эту моду на него можно сравнить с современным отношением к футболу, который в то время не был столь популярен. Императорская казна не скупилась на приглашение иноземных балетмейстеров и танцовщиков — чем не сегодняшние расценки тренеров и игроков-легионеров из разных стран! — а аристократы-зрители хорошо знали всех молоденьких танцовщиц, которые часто становились их содержанками (напомним: любое сравнение «хромает», и жизнь сегодняшних футболистов-миллионеров мало походит на танцовщиц императорской труппы XIX столетия). Конечно, и юные танцовщицы были разными, и у кого-то из них женская судьба складывалась вполне удачно, но все же таких было немного (достаточно удачно сложилась жизнь балерины Екатерины Гавриловны Числовой — фактической супруги великого князя Николая Николаевича (брата императора Александра II), или Матильды Николаевны Мадаевой, ставшей членом семьи князей Голицыных, или Анны Ивановной Прихуновой, вступившей в брак с предводителем московского дворянства князем Л. Н. Гагариным, — но подобные истории были исключениями, неразрывно связанными со скандалами). Песня посвящена юным девам, царящим на сценах, но вне стен театра оказывавшихся бедными и никому не нужными. Со временем красота и легкость уходили, ничего не оставляя взамен, кроме небольшого пенсиона. Юные красавицы знали, что собственное будущее надо устраивать самим — что по меркам времени было непросто для женщины. Я маленькая балерина, Всегда нема, всегда нема. И скажет больше пантомима, Чем я сама. И мне сегодня за кулисы Прислал король Влюбленно белые нарциссы И лакфиоль. И, затаив бессилье гнева, Полна угроз Мне улыбнулась королева Улыбкой слез. А дома в маленькой каморке Больная мать Мне будет бальные оборки Перешивать. И будет штопать, не вздыхая, Мое трико. И будет думать, засыпая, Что мне легко. Я маленькая балерина, Всегда нема, всегда нема. И скажет больше пантомима, Чем я сама. Но знает мокрая подушка В тиши ночей, Что я — усталая игрушка Больших детей.