114.Истина останется- Учение в смешении с ложью. -1

Учение в смешении с ложью. Когда закончилась казнь, его ученики понимали, Что внутри у них есть общение с Ним. Он вселился духом истины в них, чтоб сознавали Его наставником на истину, духом святым. После казни Христос является людям, Как сон и как видение. Он является тем, кто понимать его будет, Его же слова́ и учение. И пришёл со словом «кончено» Конец четырёх Ева́нгелий. Но возвещение истины чудесами испорчено По выдумке его же писателей. И божественность Христа утверждают На рассказах про необыкновенное, Истинность которых в свою очередь подтверждают Рассказы про другие чудеса сокровенные. А все чудеса современные, Последние, о которых рассказали, Как события необыкновенные, Люди со здравым рассудком не видали. Явление во плоти, воскресение Христа, Как всякий рассказ о чем-то таком, Чего никак же понять разумно нельзя, Не может доказать ничего, ни о чём. Воскресение, как всякое чудо, Если кто и видел его, А не представил себе, не придумал, Может доказать только то, Что вот случилось же что-то Противное законам разума, И это необыкновенное только, И больше ничего не доказано. Если же делают на основании чуда Умозаключение то, Что человек, не подлежащий законам разума, будет Необыкновенный человек, то оно, Это заключение для тех же только И есть правильное, Которые созерцают чудесное что-то, Только пока оно созерцаемое. Рассказ о чуде ведь никого Не может же убедить, И рассказ подтвердить должно чудесное то, Что с рассказчиком могло происходить. Подтверждение истинности чуда чудом Неизбежно влечет за собой, Что выдумывать новые чудеса надо будет. И уже рассказчик очередной Подтверждает чудо чудом до времени нашего, В котором ясно видим, что чудес нет, И как выдумали чудо же дня настоящего, Так быть не могло и прежних чудес. Рассказ о чуде воскресения Христова Свою неправду тем изобличает, Что низменность, ничтожность, глупость рассказа такого Ведь резко этот рассказ отличает От всего прежнего описания жизни Христа И ясно показывает то, Что основанием рассказа о жизни до смерти была Действительная жизнь же его, Исполненная святости и глубины. Рассказы же о воскресении в теле, О действиях и речах после смерти–выдуманы они Ведь основания жизни уже не имели. Святость жизни Христа и его высота Просвечивают через писателей его, Через грубость и низменность их, но когда Уже нету действительного ничего В основе описания воскресения, чудес, А одни выдумки писателей только, То их грубость и низменность во всей наготе. Являются открыто настолько, Что воскресить-то воскресили, но ничего Его же заставить они Что-нибудь сделать и сказать достойно его – Не сумели и не могли. Ведь само представление того, Что мог воскреснуть же он, Противоположно смыслу учения его. И надо вовсе не понимать же о том, Чему он учил и что возвещал, Чтоб о воскресении в теле сказать, Которое он прямо же отрицал, Объясняя, как воскресение понимать: Как мёртвые-то пробуждаются, Плоть слаба, но дух ведь живит, Если в духе жизнь продолжается, - Об этом Христос говорит. Бог не есть Бог мёртвых, но Бог живых, Ведь для Бога все живы. Есть во всех дух от Бога, и Бог послал их Жить духом Его в этом мире. - Я хлеб живой, сошедший с неба. Путь, истина и жизнь это я. Я воскресение и жизнь,- он проповедал. И он учил о том же всегда, Что он есть то, что от Бога послано в мир, Для того, чтобы жизнь людям дать, Что он дух, что не умирает, он то, что живит, И вернётся духом истины к людям спасать. И ведь это-то самое поняли так, Что мёртвое тело воскреснуть должно . Что же мог он делать и говорить же, и как, Когда вообразили воскресшим его? Тот Иисус, который с радостью ждал Своего отхождения к Отцу, Тот Иисус, который, умирая, сказал: В руки Твои дух мой предаю. И когда выдумали для тела воскресение, Он мог говорить и делать, очевидно, Всё только противное своему же учению. И так оно истине и было противно. Ведь эта легенда о воскресении, Не имевшая в основании своём Жизни и слов Христа и его же учения, Замечательна и поучительна в том, Что она, принадлежащая вся воззрениям Переписчиков и писателей На жизнь Иисуса и его же учение, Явно показывает у Ева́нгелий Толщину того слоя непонимания, Которым покрыто всё, И жизнь и учение Иисуса, и их описание, Объясняя всё чудесное то, Чем все Евангелия переполнены - Противоречивые понятия, слова́, Которыми часто смыслы уничтожены Во всём учении и где лучшие места́. К попытке доказательства важности учения Принадлежат же все чудеса И самое главное из чудес – воскресение , Оживившее мёртвое тело Христа. Учение – истина, но ложна легенда, И потому с легендой учение Не чистая истина, а передаётся не верно, И его принимают с ложью в смешении. И ложь ведь новую ложь вызывает Для своего подтверждения. Новые легенды о чудесах подтверждают Первую лживую легенду в учении.