НАЗОЙЛИВЫЙ ФОТОГРАФ

Бхаргава даса В Южной Африке я опять мешал Прабхупаде своим фотоаппаратом. Мне нравилось ловить мудры когда он говорил. Он использовал свою руку только когда говорил что-то. Но как я могу сделать фотографию когда он говорил, если он просил меня не снимать в этот момент? Но мне надо было снимать, даже несмотря на то, что он говорил. Я рисковал побеспокоить его. Так и случилось. Он разозлился на меня и сказал, что я мешаю потоку его мыслей. Но я был импульсивным, поэтому делал это. В Южную Африку прислали несколько его книг. Это были первые издания четвертой и пятой песней Бхагаватам. Прабхупада был очень доволен. Было прекрасно наблюдать как он открывает книги, держит их очень деликатно. Для Прабхупады Бхагаватам по-настоящему был Кришной, Он был в его книгах. И он держал их с такой деликатностью, с таким почтением, как-будто это было Божество. Не было похоже что он держал в руках свои собственные книги. Это было поразительно. Поэтому я всё время щёлкал. Когда Прабхупада получал новые издания своих книг, это было подобно рождественскому утру для ребенка. В какой-то момент я переборщил с щелканьем, и он сделал мне замечание. Он переключился на меня. Я сел перед ним и сказал: — Прабхупада, я такой глупец. Он сказал: — Если ты глупец, то убирайся. Это мой приказ. Многие из нас очень эмоционально воспринимали Прабхупаду. И я тоже принял это серьезно и вышел из комнаты. Кто-то спросил меня пойду ли я на выступление Прабхупады в университете Витс в Йоханнесбурге. Это было очень важное выступление. И мне показалось, что Прабхупада сказал «Нет». Я сложил свою камеру, вспышку и вышел из храма. Я чувствовал себя очень опустошенным. Я просто сошел с ума. Глядя сейчас со стороны, я понимаю что был чересчур эмоциональным. Я думал: «Может мне покончить с собой? Я огорчил Прабхупаду. Мне надо поехать в Праяг и покончить с собой. Может мне остаться тут до конца жизни и заниматься каким-то смиренным служением?» Мой ум бегал туда и сюда. Я знаю, это звучит забавно. Где-то четыре часа я просто ходил — с 6 до 10 часов. Потом все эти эмоции утихли и я понял: «Прабхупада никогда не отвергнет меня за то, что я делал так много фотографий». В последующие полчаса я нашел телефон и Пушта Кришна приехал и забрал меня. Мне было очень плохо. На следующее утро Прабхупада позвал меня к себе. Он спросил меня: — Почему тебя не было на выступлении вчера вечером? Я сказал: — Прабхупада, я подумал, что вы попросили меня не приходить. — Я не говорил, что ты не должен приходить, но даже если бы я такое сказал, всё равно ты должен был прийти. От него исходила такая большая любовь. Вдруг он поменял всё настроение и начал говорить о важности его книг. Он рассказал историю о Шриле Бхактисиддханте, который попросил снять весь мрамор с храма и напечатать книги, потому что книги это очень важно. Но я чувствовал себя очень подавленным, потому что доставил Прабхупаде так много беспокойств. Я был так смущен, что когда Харикеша зашел в комнату я просто выполз оттуда. В тот вечер было еще одно выступление в университете Витс. Это очень очень престижный университет. По-моему Джон Кеннеди давал там речь. Там был один индийский пожизненный член. Он был фотографом. Он подошел ко мне и спросил: — Что с тобой случилось? Прабхупада сильно беспокоился вчера. Он спрашивал где ты. И тогда мне по-настоящему стало не по себе. Мне было плохо и хорошо одновременно. Мне было плохо от того, что я доставил Прабхупаде беспокойства. Но мне также было хорошо от того, что он ценил меня. Они заметили, что меня не было. В тот вечер я снимал уже на 135-миллиметровую камеру, отходя как можно дальше.