7. Кузьмина гать на Цне под Тамбовом

Ключевые пункты Куликовской битвы выброшены на свалку истории, но они по-прежнему живут в несгораемых летописях и хранят достоверный рельеф. Красный холм в устье Красивой Мечи – это настоящий холм с языческими статуями, мелкий Гусин брод затаился в Лебедяни, а Кузьмина гать догнивает в болотной трясине под Тамбовом. Я собрался на речку Цну: разобрал документы, детально изучил карты, просмотрел сайты, но никак не ожидал увидеть исторический ландшафт в своём древнем великолепии! Местный житель Володя Минаев выполнил роль проводника и показал все интересующие меня объекты. Скажу сразу. Никто здесь ничего не знает о самом древнем периоде своего села, и даже казак Кузьма, якобы основатель, жил у них в 17 веке. На месте древнего перехода через Тамбовку (она же Лесной Тамбов) устроен мостик, а новый бетонный мост на Цне поставили к югу от устья Тамбовки. На Цне видны дубовые сваи старого моста, как раз «против поля Нытярангуши», которое на эрзянском языке означает болото или топкое место на Ногайской дороге. Верхушки свай бывшей гати торчат из грунта по заброшенной дороге от переправы к селу Кузьмино-Гать. Гатью называют отмостку речного дна на месте брода или настил по дороге на топком участке. Рыхлое илистое дно мостили камнями, а болотную трясину покрывали брёвнами. Кузьмина гать пролегала через заболоченную местность, перерезая по короткой дистанции поле Нытярангуши. В настоящее время в секторе, образованном Тамбовкой и Цной, распластано ровное поле, осушенное и распаханное. Я занимался видеосъёмкой, следы древней гати на нём не искал. От Кузьминой гати отходили две важные дороги. Они показаны в документах Сторожевой службы 1577 года: «4-я сторожа вверх речки Липовицы под большим Рогом ниже Дубровы, а сторожем на ней стояти из Рязского да из Шатцкого шти человеком из города по три человека, а переезжати им на низ по Липовице до Цны ниже Кузьминской гати против поля Нытярангуши переезду вёрст с пятнадцать, а на другую сторону переезжати вверх по Липовице до дву лесов переезду вёрст с дватцать». И от 1623 года: «6-я сторожа Липовецкая, от Рязского 5-й день. А на ней стоят съезжие сторожи из Рязского и из Шацкова по 3 человека; а проезжать на Татарские сакмы с той сторожи направо вверх по Липовице и Польной вёрст с 30; а налево проезду к Кузьминой гати вёрст с 15-ть». Главную стратегическую дорогу называли Татарской сакмой. В разные времена здесь отмечена Ордобазарная дорога или Астраханский тракт. Другая – Ногайская, ниже Торбеева брода через Доброе уходила к Гусину броду. Прошли века, но топонимика ничуть не изменилась. У исторической гати расположено село Кузьмино-Гать, а в окрестностях живут все прочие летописные пункты. Именно эта, единственная на Руси Кузьмина гать, отмечена в «Сказании о Мамаевом побоище»: «Уже царь на Кузьмине гати стоит, но не спешит, поджидает Ольгерда Литовского и Олега Рязанского, а о твоих же сборах царь не ведает и встречи с тобою не ожидает, по письмам от Олега, и через три дня должен быть на Дону». Князь Олег состоял в сговоре с князем Дмитрием, писал ему докладные письма и в поход не собирался. Согласно булгарским летописям, армия Мамая состояла из двух частей. На Кузьминой гати пасло коней 14-тысячное мамаевское войско, под началом Багуна. Тамбовка и Цна защищали его лагерь. Багун служил индикатором планов Мамая. За ним разведка следила особенно пристально. В докладе Семёна Мелика не говорится, что на гати стоял сам Мамай. Это фигура речи. Сам царь с войском три недели отдыхал на Красном холме в устье Мечи, вплоть до дня Куликовской битвы. Однако! Прямо раскрыт стратегический план Мамая: Ольгерда и Олега ждали на Кузьминой гати, а не в Москве! Мамай собирал все силы, планировал поход на Сарай-Берке, для взятия престола в Золотой Орде. Совсем не случайно князь Дмитрий повернул армию от Лопасни налево, в сторону Кузьминой гати и прошёл по Татарской сакме до Березуя. Мамай упорно стоял в устье Мечи, поэтому в Березуе пришлось свернуть направо, в его сторону. Ирония судьбы: путь князя Дмитрия на Куликово Поле рисует букву Z, перевёрнутую - . С приходом русской армии к Дону, ситуация изменилась. Багун поспешил к царю на помощь, преодолел 160 км до лебедянского Гусина брода к вечеру 7 сентября, и нате вам: «Уже Мамай-царь (понимать – Багун) на Гусин брод пришёл, и одна только ночь между нами, ибо к утру, он дойдёт до Непрядвы». Дистанция «одна только ночь» отмеряется отрезком 15 км между Лебедянью и Непрядвой-Перехвалкой. «Задонщина» указала точный адрес лагеря Мамая: «у Дона» и «у реки Мечи», то есть в устье Красивой Мечи. В начале 18 века сторонники Степана Нечаева разумели: Мамай три недели стоял за Мечой, напротив Кузьминок (он же починок Шепталов), но тут же городили несуразицу – адресовали в эту точку Кузьмину гать, противореча «Сказанию», по которому Мамай «через три дня должен быть на Дону». Всех запутали, уверяя, что царь пришёл в район именно этих Кузьминок за три дня до битвы.