Пякин: Пожар в Лондоне и давки машинами

Поддержать: / Ответы Пякина: / Книги КОБ: /Ан.Ар: / ПМ: [Из выпуска В-О за 19 июня 2017 года] Ведущий: Так же прокомментируйте несколько событий. В частности, Гуров Олег задаёт вопрос по выгоревшей многоэтажке в Лондоне: «Все СМРАДы, (имеются в виду СМИ), замолчали и запутались на второй день. Похоже, ход серьёзный. И также Вас просят прокомментировать события, связанные с въездом, так скажем, машин в группы людей в центре Манхеттена, в Лондоне и во Львове. Валерий Викторович: Да, Львов сюда попадает как-бы совершенно случайно, но там действительно одна ситуация. Там бывший сотрудник ГАИ был за рулём. То есть говорить о том, что там что-то было непреднамеренное просто не приходится. [За рулём] сидел человек, который конкретно [совершал преднамеренный наезд]. И [непонятно] почему он въехал и задавил женщину. Это может быть личный мотив, а может и что-то серьёзное. Отметить как бы надо, но смотреть дальше по развитию. Это может быть и бытовой конфликт, когда у человека [планка] упала, и он задавил. Но суть правильная, да. Автомобили въезжать стали. Причём в Лондоне это, как бы, антиисламский акт. Выгорело здание, в котором жили именно мигранты, большое здание. И как комментировать, действительно запутались. А что происходит? Если бы глобальный предиктор мог полностью [всем] управлять, он никогда бы не пошёл на соглашение с Россией и Путиным. У глобального предиктора управление миром выходит из-под контроля, выпадает из рук. То, что произошло в Лондоне: и сгоревшее здание, и автомобиль, въехавший в толпу у мечети - это свидетельство того, что события выходят из-под контроля. Никто, ни «страновики», ни «глобальщики» не знают, из-за чего это произошло. Может быть здание сгорело само по себе. «Иногда сигара означает просто сигара», - как говорил Фрейд. То есть ничего за этим не стоит. Но они не знают, как квалифицировать, куда вести, что делать с этим. А тут ещё проявление общественной инициативы, выражается антиисламская ксенофобия. Шариатскими патрулями и прочей толерантностью уже так людей достали, что они начали защищаться именно таким образом. А это ведёт к тому, что система пойдёт вразнос. А им стабилизировать надо. Это раньше у них был такой результат желательный, когда нужно было на территории Европы и Великобритании создать новые государства, новые народы и новые языки. А сейчас нужно устояться немножко, пока не будет перенесён центр концентрации управления, пока не будет решён вопрос с Россией. Европа нужна в прежнем качестве, там бурления не должно быть. Кому отдавать ту же самую Украину? Европа уже сейчас проглотить Украину не может. Европа больна, просто больна! А больному усиленное питание противопоказано. Она не может переварить уже полученных мигрантов по программе создания новых государств, новых народов и новых языков. Причём эту программу остановили. Но движение мигрантов [всё равно] понемножку продолжается. Оно не очень сильное по сравнению с тем, что могло бы быть, которое захлестнуло бы Европу с последующим результатом: был бы «не хороший» игиловский ислам, который бы всё перемешал; потом бы пришёл «хороший» иранский ислам, [установил] новые границы, [создал] новые страны, образовал новые народы. И был бы исламский европейский халифат. И они не знают, [как сейчас поступить]. Перекормить Европу, всучив сейчас ей Украину, значит, Европу полностью обрушить. Поэтому есть одна надежда, вставляя здесь палки в колёса Путину, не слишком содействовать стабилизации положения на Украине, во всём регионе постсоветского пространства стран бывшего социалистического содружества. Обратите внимание, Еврокомиссия резко наехала на страны Вышеградской четвёрки по вопросам миграции, потому что эти страны сказали: «Нет! Больше никого не принимаем». Еврокомиссия говорит: «А мы вас выделим!». Это то, о чём мы и говорили: выделение в отдельный субъект управления стран Вышеградской четвёрки. Процесс идёт, понемножку идёт. Помните, я постоянно говорил: «Смотрите за этими процессами, они будут продолжаться». И они продолжаются. Им нужны эти чистые опорные [точки]. Чистые в плане примеси, чтобы не мешали управлению. И Вышеградская четвёрка как раз этому соответствует. Сейчас старая Европа уже сгнила, ей очень трудно. А при управлении Европой нужно на что-то опираться, вот и создаётся Вышеградская четвёрка. Но создавать её на прежних основах, с памятью социалистического существования им опасно. Поэтому и хочется и колется. Им быстрее бы надо, да [всё] никак. И поэтому [они стараются успеть] и там, и там, и там. А потом [понимают]: «Ну да, если создаём Вышеградскую четвёрку, и на неё будут сильно давить обстоятельства, она пойдёт на соглашение с Россией».