Иволга

ПОМНЮ, ПОМНЮ, МАЛЬЧИК Я БОСОЙ И мне вот, помнится, как лет так 40 или даже 45 тому назад я тоже мальчиком ещё открыл свой песенник и вывел на его страничке сверху эту строчку пёрышком чернильной ручки, как название песни. А под ним ещё и написал – не менее старательно: «Сергей Есенин» – в скобочках, - полюбовался, промокашечкой пригладил, - всё: теперь и песенка сама, - в ней три куплета, - есть!.. Мой песенник был, может, даже самый популярный в нашей школе. Не для всех, конечно. Хулиганам было лучше не давать его. Один раз дал, - казалось бы, товарищу, - и пожалел. Ведь там анкета у меня была ещё, и множество вопросов в ней: а первым был такой: «Скажи мне, кто твой друг». И этот хулиган мне написал: … короче, одно слово неприличное, ещё и «в кожаном пальто». Свой песенник я предлагал обычно девушкам, - причём, постарше меня возрастом, - мне с ними было интересней, - ранний я был мальчик. И песен много знал, - бренчал к тому же на гитаре, - ну, и голосок имел. А песенник мой был популярен большей частью из-за оформления его: рисунки были в нём, - почти под каждой песенкой, - где место было. Это моя мама рисовала, - тушью, - так красиво: глаз не оторвать, - на тему этих песенок. А мама у меня была художница: вела уроки в школе нашей Дебинской по рисованию. Но главные её предметы были – русский язык и литература, - как-то успевала всё вести. Ещё она играла на гитаре, - ну, и песни тоже пела очень даже хорошо. А песенник у нас был общий, - у меня ведь песни были разные, - и мама часто пользовалась им, - отсюда и картинки эти были. Но для этой песни мама ничего мне рисовать не стала, а сказала: «Тебе двойка, - по литературе». Вот, те на!.. «Так, а за что?..» «Ну, догадайся сам!..» Ага!.. Наверное, за то, что эта песня не имеет отношения к Есенину. Я это чувствовал, и без того, - и даже возражал девчонкам: что вы, - мол, не то пальто, - какой это Есенин?.. А они мне: да, - какой ты умный, мол, а мы все дурочки, - да это запрещённый стих Есенина!.. А главным аргументом их была магнитофонная кассета с записью какого-то ансамбля, исполняющего песни на стихи Есенина: послушай, мол, там эта песня есть. Но разве это аргумент для мамы: «Хорошо! Найди этот концерт, послушаем. Но это не Есенин! Это современный автор». Ох, ты ж! А у мамы то в руках журнальчик – «Волга», - мы давно уже его выписываем. Вроде и журнал саратовский, литературный, а печатает нередко наших северных поэтов и писателей, - чукотских в том числе, - и мама часто нам его читает на внеклассных чтениях. Вот это, да!.. «Что?.. Неужели эту песню чукча написал какой-нибудь?..» «Ну, почему же чукча?.. - Мама не спешила раскрывать все карты. – Здесь же иволга поёт, - в малиннике. Скажи мне лучше. То, что написал ты здесь, в своей тетрадке, можно ли воспринимать как полноценное стихотворение?..» «Я думаю, что можно. Есть начало, есть конец, - да и, вообще, это хорошее стихотворение». «А взаимосвязь между началом этого стиха и окончанием его имеется?..» Понятно. Значит, двойку нужно исправлять и, значит, что-то здесь не так. Тогда подумать надо.