Памяти художника Григория Чайникова

Стихотворение Андрея Галамаги “Памяти Григория Чайникова“ читает актер Михаил Пярн. Монтаж и звуковое оформление Сергея Давыдюка. Известно, бедность не порок. Кушетка, стол, стакан, окурки; Обитый дранкой потолок С проплешинами в штукатурке; В углу – набросок на станке, Поверх – заляпанная простынь. Мы с ним сошлись накоротке В конце невнятных девяностых. Я ошивался день-деньской В лиловой сигаретной дымке В художественной мастерской У церкви на Большой Ордынке. Мы не вели пустых бесед. Когда под сорок за плечами, Скучнее нет: вопрос – ответ. Мы больше, помнится, молчали. Он не искал чужих похвал. И хоть судил довольно строго, Но сам, похоже, понимал, Что был художником от Бога. Я пропадал на два-три дня, Но появлялся вновь исправно; Мне было лестно, что меня С собой он принимал на равных. Его мазок дружил с мазком, Как будто в лад слагались ноты. Мне вдруг подумалось тайком: Где мой портрет его работы? Мы дружим с лишком восемь лет, Ну, чем я, собственно, рискую. И я однажды, осмелев, Спросил об этом напрямую. Он повертел сухую кисть, Как виртуоз играя с нею. «Успеется, не торопись; Чем позже, знаешь, тем ценнее. Я ожидал такой вопрос И сам не раз об этом думал…» Но не случилось, не сбылось. В начале осени он умер. Не в нашей власти воскресить Ушедшего. Но вот что странно, Я не могу его простить За то, что он ушел так рано. Я б не обиделся, клянусь, Из-за какого-то портрета. Но, кажется, пока я злюсь, Он с нами остается где-то. Войдет, и сразу стихнет шум. Он скажет: «Смерть была ошибкой!» И улыбнется сквозь прищур Своею вечною улыбкой.