Если долго всматриваться в Байрона, Байрон всмотрится в тебя. Ницше.
Он с малых лет «Манфредом» упивался,
Вкушал сверхчеловеческий посыл,
А к двадцати восьми годам сорвался
И в музыке его изобразил.
Но Вагнер и фон Бюлов без прелюдий
Скривились, и наш Ницше пострадал
Морально и не только — эти люди
Сломали эвтерпический штурвал.
И пишет поэт «Заратустру»,
И очень жалеет, что он,
Не Байрон, который в капусту
Рубил всех как Наполеон.
А вскоре он, как Лермонтов и Пушкин,
Вдруг осознал, что он не Байрон, нет,
Увы и ах, а просто немец душный
И не зубодробительный поэт.
Надежда на Артура увенчалась
Очередным фиаско — се ля ви!
Ведь Шопенгауэр и сам мочалил
Подушку от несбывшейся любви.
И пишет поэт «Заратустру»,
И очень жалеет, что он,
Не Байрон, который в капусту
Рубил всех как Наполеон.
И вот он грозно пишет «Заратустру»,
Отвергнутый подругой Саломе.
Мотив тревожный, ведь философ грустно
Копируе