Главный редактор ИА Regnum, писатель, журналист, член СПЧ Марина Ахмедова @Marinaslovo

Главный редактор ИА Regnum, писатель, журналист, член СПЧ Марина Ахмедова [id461111748|@Marinaslovo] Впервые прочтя про украинские «пункты несокрушимости», я живо представила себе бункеры с толстыми непробиваемыми стенами, идущие на несколько подземных этажей вниз, автоматчиков и пулемётчиков по периметру, противотанковые ежи. Такова сила воздействия слов. На деле «пунктами несокрушимости» оказались обычные палатки, в которых стоят генераторы, где можно зарядить телефон, подключиться к Wi-Fi и согреться. Вам ничего не напоминают эти «пункты несокрушимости»? Мне они очень напоминают «ангары спасения» для бездомных. Такие есть в России — большие палатки, где можно погреться и поесть. Ну разве что Wi-Fi там не раздают. Вот и вопрос: почему на Украине и в России так по-разному называют практически одно и то же? Ещё одно громкое название, появившееся на Украине недавно, — «Армия восстановления». Вы что себе представляете? Я представляю себе крепких людей в технологичной экипировке. В их груди томится жажда восстановления, с раннего утра они маршируют бодрым шагом на разбор завалов и чуть ли не мизинцами поднимают бетонные блоки. На деле «Армией восстановления» оказываются обычные безработные, которых и к работе-то привлекают не всегда по их воле. Ещё в июне правительство Украины утвердило документ, согласно которому официально зарегистрированные безработные, не сумевшие трудоустроиться в течение 30 дней, будут привлекаться к общественным работам. Зарплата в «армии» — не ниже минимальной по стране (6700 гривен). Но и не выше. Задачи — расчистка водоёмов, разгрузка гуманитарной помощи, ремонт помещений, заготовка дров. И снова спрошу: вам эти люди из «армии» никого не напоминают? А мне напоминают — тех самых безработных бедолаг, которые приходят погреться в наши российские «ангары спасения», гордо величаемые на Украине «пунктами несокрушимости». Откуда же такая тяга к громким словам? Ну давайте вспомним, в каком контексте в последнее время украинские официальные лица использовали слово «несокрушимость». Например, советник офиса Зеленского Подоляк на днях говорил, что всем украинцам не надо уезжать из страны. Если все они уедут в Польшу, то некому будет «символизировать несокрушимость». На несокрушимость украинцев намекала и Зеленская в недавнем интервью, заявляя, что 90% украинцев готовы сидеть без света и тепла два-три года. Как тут не воскликнуть: «Ну надо же! Два-три года! Какие несокрушимые!» Я бы так и воскликнула, если бы не понимала кое-что про слова. Нет ровно никакой надобности насильно вводить в обиход преувеличения, если в обществе всё в порядке с тем качеством, которое этим преувеличением обозначается. Назови палатку «пунктом помощи», «станцией помощи». Так будет даже понятней. Но что делать, когда с этим качеством не всё в порядке? Когда власть хочет, чтобы граждане оставались на месте живым щитом, говорили, что им не холодно, не темно и не страшно, а тем холодно, темно, страшно и они не хотят быть несокрушимыми живыми щитами? Начать убеждать их в том, что они несокрушимы. В том, что они сами себя не знают. Что они не орава несчастных бедолаг, а несокрушимая «Армия восстановления». Но слово не игрушка. Когда между ним и реальностью образовывается большой зазор, начинает развиваться состояние, близкое к шизофрении. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции. @rt_special Источник: Специально для RT