“Встречный иск / Алесь Адамович (наблюдение)“ 1989: Адамович, Климов, события в Минске в 89 г. Хроника

Гран-при Международного фестиваля неигровых фильмов «Послание к Человеку» (Ленинград, 1989) Адамович о Перестройке и Куропатах; неучастие Адамовича в травле Синявского и Даниэля. Жена последнего Климов и Адамович. Рассказывает и цензор фильма [рассказ исполнителя главной роли: ] Адамович выступает на общественном обсуждении последствий Чернобыльской катастрофы суд о защите чести и достоинства Сталина (бывший прокурор Шаховцов против Адамовича) Адамович о Сталине; интервью с Шаховцовым на заседании “Мемориала“ зачитывают письмо Солженицына, комментарий Евтушенко минское общество Комитет 58 и общество «Мартиролог Беларуси», создание которых “вызвало в бюрократическом аппарате республики истерические попытки противодействия. С 22 октября в БССР началась кампания давления, выдержанная в «лучших традициях» 30-х. Деятельность Комитета «58» была названа провокационной, самозванной, недемократической и вообще ненужной. Было высказано суждение, что созданная властями республики гос.комиссия, сама, без участия общественности, разберется «как надо» в трагическом прошлом“ (’Каждый_четвертый’_и_Куропаты.html) Минск готовится к празднованию 7 ноября в 1988 газета “Советская Белоруссия“. интервью с работником газеты. Песня М.Карпачёва: Интервью комсомольского деятеля, журналиста, активиста движения “Комитет 58“, участников несанкционированного митинга интервью журналистов. Выступление худ.интеллигенции с критикой гос.органов __ “На одном из обсуждений фильма «Иди и смотри» пожилой немец сказал: «Я солдат вермахта. Больше того — офицер вермахта. Я прошёл всю Польшу, Белоруссию, дошёл до Украины. Я свидетельствую: всё рассказанное в этом фильме — правда. И самое страшное и стыдное для меня — что этот фильм увидят мои дети и внуки» [...] Ещё в начале своей карьеры Климов получил репутацию режиссёра, не склонного к компромиссам с цензорами. Выход каждого его фильма сопровождался значительными трудностями, так как творческие приёмы и идеи режиссёра не устраивали Госкино. Например, одну из его первых короткометражных работ («Жиних») пришлось отстаивать именитому Таривердиеву: Госкино не одобряло использование в качестве музыкального сопровождения фрагмента из балета Прокофьева «Ромео и Джульетта». В результате ректор ВГИКа упорно препятствовал запуску на «Мосфильме» его дипломного фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён», сочтя работу «антисоветской», т.к. изображённый пионерлагерь вызывал невыгодные ассоциации с государством. Эта и остальные картины Климова выходили с длительными проволочками и нередко — малым количеством копий или вообще «оказывались на полке». Но работа над «Иди и смотри» далась ему труднее всего“ (). “Несмотря на мотивацию, богатый опыт и хорошую подготовку к съёмкам, Климов признавался, что снимали «долго и непроизводительно». Из-за отсутствия опыта у Кравченко он был вынужден тратить много времени на объяснения. В связи с этим актёр впоследствии отмечал высокий профессионализм и сдержанность Климова, который ни разу не повысил на него голос. Надо было подготовить 13-летнего актёра к сложнейшим переживаниям и в то же время защитить его от стрессов. Для этого Климов с психологами и гипнологами заранее разработал подробную систему психологической защиты, включавшую тестирование и вход в подсознание, насыщение знанием и разгрузку во избежание психических нарушений. Подростку не раз приходилось балансировать на грани между здравым рассудком и сумасшествием. Позднее он признался Климову, что во время съёмок сцены в амбаре «чуть не сошёл с ума», хотя в дальнейших интервью утверждал, что никакого стресса на съёмках не испытывал. Сильное впечатление произвела на Кравченко и сцена с коровой: на съёмках использовались боевые трассирующие патроны, и при попадании одной из выпущенных пуль корова встала на дыбы, чуть не задавив актёра. Из-за полученного ранения она скончалась на съёмочной площадке. Позже в прессе появились слухи, что молодой актёр подвергался гипнозу, но он лично это отрицал. По словам Кравченко, на съёмках присутствовал только детский психолог, поскольку Климов боялся нервных срывов. Использовался аутотренинг, которым Климов занимался сам и настоял, чтобы актёр тоже этому научился. Единственным случаем, когда Климов хотел использовать гипноз, была съёмка сцены на болоте, где Флёра пытается утопиться в грязи. От гипноза отказался сам актёр, сыграв сцену с одного дубля. [...] лучший фильмом о Второй мировой по версии журнала Time Out и кинотелепортала «Screen Rant». Хоберман (The Village Voice, 2001) назвал фильм «стремящимся к провидению». Эллиот Стейн (2009) описывает фильм как «поразительную смесь лиричной поэтичности и экспрессионистского кошмара»“ (Иди_и_смотри)