Ame Roma А.С. Пушкин и цыгане

Цыганы шумною толпой По Бессарабии кочуют. Они сегодня над рекой В шатрах изодранных ночуют. Как вольность, весел их ночлег И мирный сон под небесами: Между колесами телег, Полузавешанных коврами, Горит огонь: семья кругом Готовит ужин; в чистом поле Пасутся кони, за шатром Ручной медведь лежит на воле. Всё живо посреди степей: Заботы мирные семей, Готовых с утром в путь недальний, И песни жен, и крик детей, И звон походной наковальни. Но вот на табор кочевой Нисходит сонное молчанье, И слышно в тишине степной Лишь лай собак да коней ржанье. Огни везде погашены, Спокойно всё, луна сияет Одна с небесной вышины И тихий табор озаряет. В шатре одном старик не спит; Он перед углями сидит, Согретый их последним жаром, И в поле дальнее глядит, Ночным подернутое паром. Его молоденькая дочь Пошла гулять в пустынном поле. Она привыкла к резвой воле, Она придет; но вот уж ночь, И скоро месяц уж покинет Небес далеких облака, — Земфиры нет как нет; и стынет Убогий ужин старика. Но вот она: за нею следом По степи юноша спешит: Цыгану вовсе он неведом. «Отец мой, — дева говорит, — Веду я гостя; за курганом Его в пустыне я нашла И в табор на ночь зазвала. Он хочет быть как мы цыганом: Его преследует закон, Но я ему подругой буду Его зовут Алеко — он Готов идти за мною всюду». Александр Сергеевич Пушкин