Когда религия перетекает в духовность Энвер Измайлов

Илья Кнабенгоф: От нескольких ведических учителей я услышал достаточно очень точную формулировку отличия религии от духовности, религиозного состояния человека от духовного. Мне очень понравилось это определение, потому что я всегда тяготел к простоте. Именно поэтому я для себя в жизни выбрал путь ведического знания, потому что это величайшая мудрость, которая изложена в очень простых выражениях. Грубо говоря, могу это объяснить ребенку маленькому все эти достаточно глубокие вещи. Но здесь очень интересный момент. Религия рассматривается как путь обещания награды за какую-то благую деятельность, и наказания - за какую-то дурную деятельность. По сути, это является мотивацией религиозного движения. Понятно, что любая религия в этом одинакова со своими коллегами, будь то христианство, ислам, даже буддизм. Ведическая культура, по крайней мере, ИСККОН не стоит в стороне от этого, здесь тоже есть райские планеты, духовные планеты, а есть адские планеты, куда ты загремишь, благодаря закону кармы. Все это напоминает мне, как человеку, выросшему в Советском Союзе, те же самые светские моральные установки. Если ты будешь себя хорошо вести, у тебя все будет хорошо, светлое будущее, уважение людей и так далее. То есть будет определенное блаженство и наслаждение. Если ты будешь себя плохо вести, то ты быстро окажешься в детской комнате милиции, где тебя будут бить, обижать и так далее. Это путь религии, а духовность определяется как принципиальный отказ от награды вообще. То есть, когда человек говорит: «Мне все равно есть ли какой-то рай, будет ли он вообще после смерти». Вот что такое духовность, на мой взгляд. Когда он говорит: «Мне даже все равно будет ли какая-то следующая жизнь, какой-то посмертный опыт». Ему даже все равно есть ли Бог на свете. Он говорит вообще принципиально: «Я буду честным и порядочным, потому что я так решил, потому что я считаю внутри себя глубоко. Вот у меня есть совесть и я буду жить честным и порядочным человеком для того, чтобы не опозорить честь своего отца, благочестие своей матери, не позорить семью и просто потому, что это разумно - быть добрым, честным, порядочным. И будет за это награда какая-то или нет, мне все равно, даже если я узнаю, что Бога нет, нет никакой следующей жизни, и будет только небытие, это ничего не изменит в моем поведении. Вот это, на мой взгляд, настоящая духовность. По сути, мне хотелось бы узнать, на каком этапе религия превращается в духовность, и может ли это произойти? Что может сподвигнуть человека, идущего путем религии - кнута и пряника, на то, чтобы он отказался от пряника, перестал бояться кнута и просто утвердился в том, что так нужно жить. Не за какую-то награду, а потому, что другого пути нет. Энвер Измайлов: Награда - это штука странная для человека, который находится в отношениях. Давайте возьмем пример обычной семьи. То есть, когда отец что-то делает для своего ребенка или близкие люди делают что-то друг для друга, то радость им причиняет само служение, что они могут что-то сделать. Это признак настоящих отношений. Когда мы делаем какие-то вещи, которые предполагают некую мотивацию, то это просто означает, что наши отношения еще не настоящие, они не сформировались, они не зрелые, у них нет духовной основы. Без Бога это невозможно, потому что, когда мы говорим о Боге, мы говорим как раз о том, отношения с Кем являются, по сути дела, первоначальным смыслом бескорыстия. Потому что, если я совершаю какое-то действие, оно выходит за пределы моей жизни, по сути дела. Нравственная основа моего действия выходит за пределы моей жизни, поэтому человек может даже пожертвовать своей жизнью, как солдат, который жертвует. Раз он совершает действия, которые выходят за пределы его жизни, значит, он это делает для тех отношений, которые находятся за пределами этой жизни. А с кем у нас есть отношения за пределами этой жизни? Илья Кнабенгоф: Атеист тоже способен на подобные действия: закрыть товарища от пули. Энвер Измайлов: Я поэтому и говорю, что, скажем так, есть два типа атеистов. Есть атеисты демонического склада, это люди, которые не способны поступать из любви, они все делают из расчета, для контроля, для власти. Вот это настоящий атеист, а все остальные, которые называют себя атеистами, а поступают по-разному, на самом деле, в этическом смысле, верующие. То есть они формально, доктринально верующие, поэтому они могут совершать поступки, которые выходят за пределы их жизни. Это значит, что у них есть вечные отношения. Илья Кнабенгоф: Да, понятно. Энвер Измайов: Мы же все делаем ради отношений. Порядочность означает, что я не могу подвести друга, Вы сами сказали, или ребенка своего, то есть ради кого-то совершаются поступки, ради любви. Илья Кнабенгоф: Да, я не готов совершать подлость, вот что означает порядочность.