Долой политику пороховых бочек!

Как совесть голубя,           чист асфальт. Как лысина банкира,           тротуара плиты (после того,       как трупы            на грузовозы взвалят и кровь отмоют         от плит поли́тых). В бульварах       буржуеныши,              под нянин сказ, медведям      игрушечным             гладят плюшики (после того,       как баллоны             заполнил газ и в полночь       прогрохали             к Польше                  пушки). Миротворцы       сияют          цилиндровым глянцем, мозолят язык,        состязаясь с мечом (после того,       как посланы              винтовки афганцам, а бомбы —      басмачам). Сидят    по кафе        гусары спешенные. Пехота     развлекается            в штатской лени. А под этой      идиллией —            взлихораденно-бешеные военные     приготовления. Кровавых капель          пунктирный путь ползет по земле, —          недаром кругла! Кто-нибудь       кого-нибудь подстреливает        из-за угла. Целят —     в сердце.          В самую точку. Одно    стрельбы командирам               надо — бунтовщиков        смирив в одиночку, погнать     на бойню          баранье стадо. Сегодня     кровишка          мелких стычек, а завтра     в толпы         танки тыча, кровищи      вкус         война поймет, — пойдет     хлестать          с бронированных птичек железа     и газа        кровавый помет. Смотри,     выступает          из близких лет, костьми постукивает           лошадь-краса. На ней     войны         пожелтелый скелет, и сталью      синеет          смерти коса. Мы,   излюбленное          пушечное лакомство, мы,   оптовые потребители              костылей                   и протез, мы   выйдем на улицу,            мы              1 августа аж к небу      гвоздями           прибьем протест. Долой    политику         пороховых бочек! Довольно      до́ма         пугливо щуплиться! От первой республики            крестьян и рабочих отбросим      войны          штыкастые щупальцы. Мы   требуем мира.          Но если              тронете, мы   в роты сожмемся,            сжавши рот. Зачинщики бойни          увидят              на фронте один    восставший          рабочий фронт.Как совесть голубя,           чист асфальт. Как лысина банкира,           тротуара плиты (после того,       как трупы            на грузовозы взвалят и кровь отмоют         от плит поли́тых). В бульварах       буржуеныши,              под нянин сказ, медведям      игрушечным             гладят плюшики (после того,       как баллоны             заполнил газ и в полночь       прогрохали             к Польше                  пушки). Миротворцы       сияют          цилиндровым глянцем, мозолят язык,        состязаясь с мечом (после того,       как посланы              винтовки афганцам, а бомбы —      басмачам). Сидят    по кафе        гусары спешенные. Пехота &