Бен Шапиро и трансгендеры

КУЛЬТ ТРАВМЫ Травму холят и лелеют, на нее дуют, ей сочувствуют, ее оберегают. От такой нежности травма расцветает, приобретает гипертрофированные размеры и превращается в агрессивное чудовище. Как на личностном уровне, так и на социальном. Вот что происходит, когда мы носимся с травмой. Сначала мы не говорим о веревке в доме повешенного, потом мы не произносим синонимов слову “веревка“ - канат, трос, шнур и т.д. потому что они напоминают о веревке травмированным родственникам повешенного. Появляется табуированная лексика. Мы перестаем произносить это слово и вне дома повешенного. Но поскольку и веревка и все остальное есть и его как-то надо называть мы придумываем эвфемизмы. “Длинный гибкий предмет“ - говорим мы. И чувствуем себя высоконравственными. Боже, как легко быть хорошим человеком! Просто нужно избегать нескольких слов в лексиконе. Затем мы начинаем следить друг за другом чтобы никто этого не произносил. Если у кого-то сдали нервы и он закричал “веревка! Люди, вы одурели? эта штука называется веревка!» - отлично подставился. На него шикают, его травят. Ты что?! Тут же родственник повешенного! Как тебе не стыдно! Очень скоро травмированный понимает в каком привилегированном положении он находится. Он начинает манипулировать своей травмой, перестраивая все социальные взаимодействия. Он попадает на вершину социальной иерархии на плечах сочувствующих. Он становится нравственным ориентиром. Все что он объявляет хорошим, считается хорошим, то что объявляет плохим, считается плохим. Он становится цензором. Он решает что можно и чего нельзя делать и говорить другим. Ему можно. В Штатах люди никогда не владевшие рабами извиняются перед людьми, никогда не бывшими рабами. Абсурд? Да, если вы не жили в штатах и не варились в супе культивирования исторической травмы рабства и расовой дискриминации в течение четверти века. Там, изнутри картина выглядит иначе: у половины населения так перекосило мозги, что они бухаются на колени и целуют ботинки неграм добровольно и искренне. Очень эмпатичненько к исторической травме негров. ТРАВМА ЭТО НЕ ТО, ЧТО БЫЛО, А ТВОЕ ОТНОШЕНИЕ К ТОМУ ЧТО БЫЛО. Решишь что травма - будет травмой. И останется травмой, пока ты ее таковой считаешь, определяя твои чувства, образ мыслей, реакции, слова и поступки. И потакать культивированию травмы – самое аморальное, что можно сделать для травмированного. Лечение травмы – личной, или национальной, или какой угодно в противоположном. Цель – перестать считать это травмой. Даже если это была трагедия, терапия в том, чтобы сместить акцент со слова «трагедия» на слово «была». Последствия травмы в неадекватности реакций и поведения. Нежность к травмированному дает ему основание считать, что эти реакции и поведение адекватны, закрепляя их, и, соответственно, травму, позволяя ему считать себя особенным. «Никакой ты не особенный, подбери нюни и работай как все» - лучшая терапия из возможных. Человек должен прийти к тому что его опыт не делает его особенным и тем более привилегированным.