Вот главный вход Владимир Высоцкий

автор: Владимир Высоцкий Песню «Вот главный вход» Владимир Высоцкий написал зимой 1966-67 гг. Возможно, в основу песни легли личные впечатления Владимира Семеновича. По воспоминаниям Бориса Криштулы [советский и российский организатор кинопроизводства], во время работы над фильмом «Карьера Димы Горина» [1961], режиссеры Фрунзе Довлатян и Лев Мирский, Высоцкого, получившего пятнадцать суток за драку в ресторане, сопровождал на съёмки милиционер: “Когда я еще работал на киностудии им. Горького, меня избрали председателем автокружка. Обучаться вождению записались 32 человека, и капитан ГАИ сказал: «Боря, прекращай запись. Всё, предел!». И вот в коридоре студии меня вдруг останавливает невысокий, крепкий парень: «Слушай, ты староста?» - «Мест нет». – «Не надо так грубо. Мне позарез нужны права. Я Высоцкий Володя из т-ра им. Пушкина. Ну я тебя очень прошу.» - «Я твои песни слышал», - говорю. А Высоцкий тогда только блатные пел, он еще даже в Театре на Таганке не работал. «А когда ты отсидеть-то успел?» - спрашиваю. «Да не сидел я! В общем, давай я принесу тебе пленку со своими записями, а ты меня запишешь в кружок». На свой страх и риск я Высоцкого вписал 33-м. Походил он на занятия 3-4 раза и пропал. Иду я как-то по студии и заглядываю из любопытства в павильон, на котором написано «Карьера Димы Горина». И вдруг мне кто-то свистит. Смотрю – Высоцкий. Я Володе кулак показываю: «Чего же ты не ходишь на занятия? Тебе же права были нужны!» А он говорит: «Вон видишь, у стенки милиционер сидит и дремлет? Это мой охранник. Был я в ресторане, один тип подошел - спой, да спой. Ну я ему в рыло и дал, чтобы отстал. И арестовали меня на 15 суток. Звонили самой министру культуры Фурцевой, но единственное, что разрешили, - под конвоем возить меня на съемки. Вот ты спрашивал: сидел я или нет? Так вот уже сижу!»” Первое авторское исполнение – зима 1966-67 гг, последнее – 1972 г. Вот - главный вход, но только вот Упрашивать - я лучше сдохну. Вхожу я через чёрный вход, А выходить стараюсь в окна. Не вгоняю я в гроб никого, Но вчера меня, тёпленького (Хоть бываю и хуже я сам), Оскорбили до ужаса. И, плюнув в пьяное мурло И обвязав лицо портьерой, Я вышел прямо сквозь стекло - В объятия к милиционеру. И меня, окровавленного, Всенародно прославленного, Прям как был я, в амбиции, Довели до милиции. И, кулаками покарав И оскорбив меня ногами, Мне присудили крупный штраф, Как будто я нахулиганил. А потом - перевязанному, Несправедливо наказанному - Сердобольные мальчики Дали спать на диванчике. Проснулся я - ещё темно. Успел поспать и отдохнуть я. Встаю и, как всегда, - в окно, Но на окне - стальные прутья! И меня, патентованного, Ко всему подготовленного, Эти прутья печальные Ввергли в бездну отчаянья. А рано утром - верь не верь - Я встал, от слабости шатаясь, И вышел в дверь. Я - вышел - в дверь! С тех пор в себе я сомневаюсь. В мире - тишь и безветрие, Чистота и симметрия. На душе моей тягостно, И живу я безрадостно.