Опять Сталин расстрелял писателя

МОЙ ОСНОВНОЙ КАНАЛ МЕМУАРИСТЪ: Все мои исторические книги: Новейшие ролики публикуются здесь: Опять Сталин расстрелял писателя Раскручивают новую сенсацию. Сталин кроваво-красным карандашом подписывает расстрельный список на писателя Артёма Весёлого. Только оттого, что ему не понравился «полурассказ». Вот, ведь, злодей какой! И всё-то у них сходится. Писателя и правда, в 1938 году поставили к стенке за измену Родине. Только вот никакие «полурассказы», как и товарищ Сталин, тут ни при чём. Совсем другая была история, зачем врать-то? Давайте почитаем как нам опять врут про советскую власть и товарища Сталина. Либеральный «историк» пишет: «5 июня 1937 г. народный комиссар внутренних дел Союза ССР Ежов направил секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Сталину спецсообщение о литераторе Весёлом. В нём Ежов, запрашивая у вождя санкцию на арест Артема Веселого, уведомлял «усатого горца», что Веселый, член ВКП(б) и союза советских писателей, написал контрреволюционную повесть Босая правда». Сталин, понятное дело, по злодейской сущности разбираться не стал. Не читая гениальной повести, отчеркнул красным карандашом короткое как выстрел «За» и расписался. Расстреляли, в общем, гражданина Весёлого. Отдельно доставляет приводимая тут же фотография анфас и профиль измучанного писателя. И подпись полуграмотного чекиста на фото. С совершенно заваленными влево буквами: «Весёлый Артём». Как тут не поверить в злодейского Сталина. Вот тут и начинаются странности. Во-первых, никакой он не Весёлый и даже не Артём. Звали сего писателя Николай Иванович Кочкуров. Именно это имя и стояло бы в учётной карточке. В настоящей учётной карточке. В официальных документах органов по литературным псевдонимам граждан описывать – это новое слово не только в истории, но и банальном делопроизводстве. Но чего только не бывает. Другая странность – Весёлый написал очень мало. Совершенно не масштаба Горького или Толстого фигура. Точно ли у целого наркома было время лично разбирать дела малоизвестных пакостников с чернилами? Кстати, никакой повестью «Босая правда» не была. Это очень короткий рассказик в виде письма старого большевика товарищу Фрунзе. Автор не зря назвал его даже не рассказом, а так, половинкой. Еще чудесное – Ежов, якобы, запрашивает у Сталина санкцию на арест литератора. Это, простите, как?! Какую, к шутам, санкцию? Нарком, при наличии законных оснований, не может решить вопрос с арестом? Собственно и санкция самого Ежова близко не нужна. Органы на месте арестовали бы по закону. Веселее другое – а какую санкцию мог ему выписать товарищ Сталин? Напоминаю, в 1937 году Сталин не занимал никакого официального поста. И никакие резолюции писать Ежову не мог. Сталин – один из секретарей партийной организации. После упразднения должности генерального секретаря даже не генеральный. Один из секретариата. Да, с огромным авторитетом. Именно к нему шли за решением самых сложных вопросов. Но вопросы принимались коллективным способом даже тогда – был съезд, было Политбюро. Да и какое значение по закону имела бы санкция Сталина на бумажке Ежова? Сегодня никто не понимает уже, но вождь был именно вождём, Ежову он не начальник, а старший товарищ по партии. Ну мало ли, может Весёлый понаписывал такого, что и расстрела не жалко? Давайте почитаем, что ли, ту самую повесть. В журнале «Молодая гвардия» выходит письмо некого старого большевика и героя Гражданской. Пишет он наркому, товарищу Фрунзе. Так, подождите, товарища Фрунзе не стало еще за 12 лет до того, в 1925 году! Мы же помним военного летчика Тимура, его сына. Который воспитывался именно поэтому в семье Ворошилова. Кстати, Тимур погиб в бою в сорок втором. Не поздновато ли в 1937 году писать ушедшему товарищу Фрунзе? Впрочем, фамилии в повести нет. Может, это какой-то другой Михаил Васильевич. Запомним это пока. Этот самый герой Гражданской пишет, что его товарищ, пулемётчик Горбатов голодает и не может найти работу. Что профсоюзные девицы откровенно издеваются над ним. Зато вся родня их устроена на тёплые места. А вот командир эскадрона Афанасий Сычёв. Тоже герой, вернулся домой, а хозяйство сожжено. Пришлось идти батрачить к кулачку, против которого воевал в Гражданскую. Да тот выгнал за то, что командир в партячейку ходил тайком. Пришлось идти исполком сторожить. Командир по пьяни полез на колокольню в колокола звонить. А его отчего-то из партии попросили. Автор письма с партийцами в исполком написали в поддержку героя.