Георгий Иванов. Настанут холода...

Исполняет Вениамин Смехов. Декламация: Положенное на музыку: __ “Его называли «первым поэтом русской эмиграции», а еще «ничтожным эпигоном», он был любимым учеником Николая Гумилева. [...] Прожил изгнанническую жизнь в нищете, а имел репутацию денди и сноба“ В 1916-м Ходасевич пророчески отмечал: «Иванов умеет писать стихи. Но поэтом он станет вряд ли. Разве только случится с ним какая-нибудь большая житейская катастрофа, добрая встряска, вроде большого и настоящего горя. Собственно, только этого и надо ему пожелать» — пожелание исполнилось сполна. Из книги «Розы» – первого эмигрантского поэтического сборника поэта (1931): Злой и грустной полоской рассвета, Угольком в догоревшей золе, Журавлём перелётным на этой Злой и грустной земле… Даже больше – кому это надо – Просиять сквозь холодную тьму… И деревья пустынного сада Широко шелестят: «Никому». [“...стихотворение демонстрирует эволюцию поэта, как и вся книга – ее уже нельзя назвать «сборник вполне приятный», как София Парнок иронически отозвалась о книге «Вереск» (1916). Стихи «Вереска» были безупречно изящны, как идиллическая живопись, и автор всячески подчеркивал их предметный эстетизм, выбирая в качестве сюжета то картину, то старинный интерьер. Но отныне язык его произведений становится скупее и лаконичнее, а смысл концентрируется на небольшом пространстве текста. Поэт-эстет, которым выглядел Иванов в «Вереске» и других ранних сборниках, уходит, и теперь стихи предельно экономны: текст лишен субъекта, и трудно определить, к кому или чему относится большая его часть. Художественный эффект достигается минимальными средствами. На фоне образного ряда, составляющего первую строфу, фраза «просиять сквозь холодную тьму» прочитывается одновременно как уготованная всему земному судьба и как сознательный выбор. Так в стихотворении рождается ощущение гармонии на фоне одиночества“] *** Грустно, друг. Всё слаще, все нежнее Ветер с моря. Слабый звёздный свет. Грустно, друг. И тем ещё грустнее, Что надежды больше нет. Это уж не романтизм. Какая Там Шотландия! Взгляни: горит Между чёрных лип звезда большая И о смерти говорит. Пахнет розами. Спокойной ночи. Ветер с моря, руки на груди. И в последний раз в пустые очи Звёзд бессмертных – погляди. [В сборнике Иванова «Вереск» есть стихотворение о Шотландии, в котором лирический субъект горюет о том, что ему приходится покинуть родину. Текст того стихотворения проникнут романтическим настроением, «шотландские» элементы пейзажа в нем – условные образы, декорации. Теперь же «повзрослевший» Георгий Иванов открыто заявляет о том, что отошел от романтизированной эстетической позиции. Новое стихотворение еще во многом следует романтизму: запах роз и «руки на груди» вполне в его духе. Но полемика с собственными предыдущими опытами и настоящая, а не условная безнадежность, транслируемая в тексте, свидетельствуют о том, что голос поэта меняется и становится особенным]