Ава на уровне эмоций считает, что Дебора задолжала ей бережное отношение...

Ава на уровне эмоций считает, что Дебора задолжала ей бережное отношение. Но реальность такова, что Аве придется спасать себя и Дебору от её спецэффектов. — Где ты был? — сердито спросила Мария. — Почему не приехал раньше? — Она даже не улыбнулась Найэлу, не поцеловала его. — Я ходил навестить Труду, — сказал он. — Ты же знаешь, что больница в нескольких милях отсюда, и в такой снег туда надо добираться целую вечность. — Ах, какой ты молодец, — сказала Селия. — Должно быть, она так обрадовалась. Как она? — Лучше, — сказал Найэл. — Но ужасно сварлива. На всех ворчит. На сестер, на сиделок, на еду, на врачей, на других больных. Я немного побыл с ней и развеселил ее. Она даже пару раз рассмеялась. — По-моему, это очень эгоистично с твоей стороны, — сказала Мария. — Ты знал, что значит для меня этот день, что мне так нужно утешение, и все-таки отправился через весь Лондон навестить Труду. Для Труды можно было бы выбрать и другое время. А теперь у меня остается только два часа до театра. Найэл промолчал. Он подошел к камину, опустился на колени и протянул руки к огню. — Труда прислала тебе подарок, — сказал он. — Она попросила одну из сиделок в свободное время сходить в магазин и кое-что купить. Она сказала мне, что именно. Это подковка из белого вереска. Ее отправили в театр. Труда очень радовалась. Скажи Марии, попросила она, что я весь вечер буду думать о ней. Мария промолчала. Она слегка выпятила нижнюю губу, отчего у нее сделался еще более надутый вид. — Пойду взгляну, как там чай, — сказала Селия после минутного молчания. Лучше оставить их вдвоем. Они сами разберутся. Она вышла из комнаты и поднялась к себе в спальню, дожидаться, когда действительно подоспеет время чая. Мария опустилась на колени перед камином рядом с Найэлом. Потерлась щекой о его плечо. — Я чувствую себя ужасно, — сказала она. — Началось с живота, а теперь подступило к горлу. — Знаю, — сказал он. — Я чувствую то же самое. От пяток до затылка. — И с каждым мгновением, — сказала Мария, — страшная минута все ближе, и ничего с этим не поделаешь. — Утром, когда я увидел снег, — сказал Найэл, — у меня появилась надежда, что снежные лавины погребут под собой «Хеймаркет», и тебе не придется выходить на сцену. — Ты так подумал? — спросила Мария. — И я тоже. Ах, Найэл… Если я когда-нибудь выйду замуж и буду ждать ребенка, ты не родишь его за меня? — Во всяком случае, для меня это будет единственный способ прославиться, — сказал Найэл.