Вадим Степанцов _Камень_

С гитарой и каменным членом, что я на раскопках нашел, по крымским прибрежным просторам я с песней веселою шел. Увидев знакомое место, спустился я в каменный грот: там с телкой красивой пилился какой-то лохматый урод. Потер я руками тихонько свой каменный древний бум-бум – и тут же убрался лохматый с поклоном и криком «Аум». на телочку я взгромоздился, но собственный мой Бумбараш скукожился и опустился – и тетку всю скрючило аж. Но древнему длинному камню желание я нашептал, и бумбо мой, вялый и мягкий, могучим и каменным стал. До ночи молилась лингаму подружка случайная та, а я ее бумкал и бумкал до красных соплей изо рта. Наутро она рассказала на пляже про дивный лингам, и куча бабцов набежала в мой грот на бум-бум и бам-бам. Когда появлялись толстухи, шептал я лингаму «гони», и, пукая, те убегали, и в море тонули они. Когда ж появлялись нимфетки не старше тринадцати лет, лингам я давал им помацать, но сам отвечал только «нет». И очень любил древний камень нимфеток потыкать слегка, как будто его направляла прозрачная чья-то рука. А взрослых хорошеньких самок уже я раскладывал сам, и силу давал мне могучий загадочный древний лингам. Когда же мне телки приелись, гитару я вспомнил опять – и вдруг я запел, словно Элвис, и вдруг научился играть. Как Хендрикс, как Эл ди Меола играть на гитаре я стал, хоть раньше звездой рокенрола себя никогда не считал. Я знал Окуджаву и «Мурку» — теперь сочиняю я сам. Спасибо, спасибо, спасибо, мой дивный, мой чудный лингам! И телки ну просто сдурели, когда я вернулся в Москву. С гитарой и каменным бумбо в столице я круто живу, пою я на крупных площадках, в ночных дорогих кабаках. Живите не с аистом в небе, а с каменным членом в руках! – таков мой завет молодежи, и вот что добавлю к тому: да, мне улыбнулась удача, а ты сообрази, почему? Я книжек читал дофигища, историю мира узнал, и каменный этот хуище средь прочих камней распознал. А был бы я неучем серым, подумал бы: «Камень, да ну», — и пнул бы его со всей дури подальше в морскую волну.