О харизме в Древнем Новгороде (одна из четырёхсот минутных историй)

О ХАРИЗМЕ Сейчас куда ни плюнь — попадёшь в харизматика: хоть политического лидера, хоть телеведущего, хоть сетевого диванного воина. Раньше носители харизмы встречались реже, а когда они встречались друг с другом, возникали занятные сюжеты. Если копнуть, русская эпиграфика и палеография — науки о древних текстах — начались с того, что граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин, имевший ещё много титулов и высоких должностей, в 1794 году опубликовал перевод надписи на древнерусском языке с мраморной плиты, найденной на Таманском полуострове двумя годами раньше. Надпись гласила: “В лето 6576 индикта 6 Глеб князь мерил море по леду от Тмутороканя до Корчева 14000 сажен“. В переводе на ещё более понятный язык это значит, что зимой 1068 года в результате древнейших задокументированных на Руси топографических и гидрографических работ было измерено расстояние от станицы Тамань Краснодарского края до Керчи, которое составило без малого 30 км. Руководителем проекта выступил князь Глеб Святославич — что называется, человек непростой судьбы. Был он внуком Ярослава Мудрого и Ингигерды Шведской, сыном черниговского князя, который постепенно стал великим князем киевским, а потом и местночтимым святым Чернигова. Про папу разговор отдельный; упомянул я его потому, что Святослав Ярославич посадил сына княжить в Тмутаракани. Вскоре Глеба оттуда вышиб агрессивный кузен — и раз, и другой, несмотря на вмешательство папы. Харизма ковалась в трудностях. “Море по леду“ Глеб Святославич измерял, когда занял тмутараканский престол в третий раз. Потом судьба забросила его княжить в Новгород, где он сперва воевал против других русичей, охочих до новгородского богатства, а потом подавлял языческое восстание, то есть бился против коммерсантов бытовых и религиозных. Довелось ему работать князем и в других местах, а в 1077 году, как пишут специалисты, он “был вновь переведён в Новгород“. Служивый человек, не царь какой-нибудь и не фрилансер... Радзивилловская летопись XV века — довольно спорный документ, но сослаться больше толком не на что, поэтому приходится верить тамошним описаниям (и рисункам, кстати) того, как сложились дальнейшие события. В 1078 году возмутители религиозного спокойствия в Новгороде снова подняли голову и начали подговаривать народ на восстание. Чтобы узнать, как разобрался с их лидером харизматичный Глеб Святославич, надо послушать мой минутный рассказ на видео... ...но вскоре князю всё-таки пришлось бежать от обвинений в недороде и прочих напастях: главный возмутитель спокойствия трудился не зря. Казалось бы, наукоориентированный Глеб должен был выбрать правильный маршрут, а он вместо дружелюбных южных краёв отправился за Волок — то есть на северо-восток, за путь, соединявший Онежское озеро с Белоозером, на нынешнюю Вологодчину. Про те места в “Повести временных лет“, известной тоже только по копии из Радзивилловской летописи, сказано так: “В странах же Иафета сидят русь, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы“. То есть края были, мягко говоря, не очень славянские, а правду говоря — очень финно-угорские, и 30 мая 1078 года заволочская чудь убила князя Глеба. Остаётся добавить, что харизматичный потомок Рюрика, внук Ярослава и сын Святослава упокоился в Чернигове, куда его тело доставили почти через два месяца, но мужественно продолжал служить науке и после смерти. Уже в наше время по его останкам определили одну Y-хромосомную гаплогруппу и одну митохондриальную: это здорово помогло историкам и генетикам.